Революционная ситуация
Все да не все!
Царица Жу-Зу-За I сочла, что наступил самый подходящий момент для социальной пчелиной революции: вершки и корешки в равной степени измучены переселением.
По многовековой традиции власть у пчел - абсолютная монархия.
В молодости теперешняя царица получила домашнее воспитание и зачитывалась множеством романтических опусов и утопий.
Особое и неизгладимое впечатление на тогда ещё некоронованную особу, произвели произведения пропагандистов коммунистического движения перепончатокрылых - шмеля Бла-Бла-Марка, пчелы Бзе-Бзе-Энге и муравья Лен-Влада.
Они журчали и скрипели в своих работах об экспроприации и конфискации всех сот и бочек с мёдом, о социальном равенстве, о наслаждении трудом, о расцвете способностей перепончатокрылого индивидуума и о его стремлении к обеспечению своих потребностей.
Став демократкой по убеждениям, по праву рождения царица была вынуждена носить на голове корону, а в лапках символы власти: сотовую державу и посох-скипетр.
Как же ей хотелось лёгким мотыльком свободно порхать на лужайке с цветка на цветок или вольной стрекозкой носиться над травкой в поле или крошечным паучком осенью на лоскутке паутины отправиться в полёт, но, увы!
Царица решила отречься. По этому поводу на травке, перед дубом, был проведен открытый референдум, на котором пчелы признали царицу великим и гениальным пчеловодом и всё-таки умолили её остаться на престоле.
Но Жу-Зу-За решила, что не отступится хотя бы от курса реформ. В один день она отменила крепостное право, провозгласила различные свободы и, главное, конституционно закрепила за пчелами право на труд.
Правда, паспортов бывшим крепостным не выдали, зато за свободами стала присматривать тайная полиция, чтобы последние не превратились в вольности. Закрепленное право на труд гарантировало пчелам бесплатную и бессрочную возможность собирать мед даже в ночное время суток.
Гарантом всей этой катавасии, естественно, являлась царица.
«От каждого члена пчелиного Роя по максимальной возможности, ну, а каждому по разумной потребности!» - такой дерзкий по своей сути и трудновыполнимый по природе девиз выбрала царица улья.
Созданная гибридная форма правления, совмещая в себе черты различных общественных формаций и близкая к добровольному рабству, оказалась жизненасекомоспособной.
Может, этаким и должен быть коммунизм? И ведь утряслось все без манифестов, баррикад, временных правительств, погромов и прочих революционных бессмысленностей. Как и следовало ожидать, весь коллектив проголосовал за монархическую коммуну без воздержавшихся.
После собрания дружные пчелы честно поделили общественно-семейные обязанности: царица принялась царить, строители строить, врачи лечить, пастухи пасти коровок, спортсмены устанавливать рекорды, пожарные курить и баловаться со спичками, сапёры ни разу не ошибаться, лётчики заниматься первым делом самолетами, ну а девушками потом, матросы матросили и бросали, короче, каждый был специалистом в своём деле.
Вот только какое-то малопонятное место в улье занимали трутни - чиновники различных хозяйственных служб. На состоявшемся собрании они мигом прочухали, куда вихри враждебные дуют, и выше всех лапы тянули за коммунизм с пчелиным лицом, за светлое пчелиное будущее:
«Народ и Царица - едины!»
«Без матки Рой не держится!»
«Наш выбор - монархическо-коммунистическая перспектива!»
«Да здравствуют Центральная Власть, трудящиеся пчелиные массы, коммунистическая молодежь, пионЭры, коллективные хозяйства, централизованное планирование, соревнование и стахановцы!»
«Долой бюрократизм и безработицу!»
«Трутням - праздник и по будням!»
«Мир, Труд, Май!»
Как будто мирный труд бывает только в мае…
Однако потребности у чиновников немалые и маловразумительные, а способности… ну, что взять с трутней-то? Ну, сунет им взятку меда за подписание липовых накладных какой-нибудь бражник, ну, выпьют они медовухи, ну, покуролесят, попоют-попляшут-пошумят недельку-другую… Правоохранительные органы укатают сердечных в колхоз-ферму на навозно-принудительные работы до весны… А вернутся бедолаги в мае к улью - опять тихие, опять скромные, свои, родные…до нового загула, когда трутнёвая большая ложка, вымазанная дёгтем, вновь расшурует общественную пчелиную бочку мёда!
Их снова прощали и терпели, снова прощали и снова терпели, ведь в пчелиной семье таких уродов-то раз-два и обчелся. Да и зачем-то природа их создавала? Ведь в едином организме каждый орган важен, будь то мозг или сердце, конечность или аппендикс! И пусть не болтают отдельные знайки и умники, что есть ещё кое-какие атавизмы и рудименты! Нет! Кто с чем родился – тем и пригодился! Пчелиные ученые это доказали!
Мелькали годы, шагали десятилетия, менялись правительницы, но семья-Рой жила по-прежнему, даже ещё лучше. Царевны со временем превращались в цариц, ни одна из них по политическим соображениям роится-разъезжаться не стала, и в результате сформировалась огромная пчелиная держава.
И вот однажды подошёл положенный срок, когда очередная Жу-Зу-Зяка стала царицей Жу-Зу-Зой IV. Об этом времени и пойдёт дальше сказка, а быть может, и не совсем сказка.
Старый дуб, дупло которого облюбовали лесные пчелы, рос перед большим и глубоким прудом, скорее небольшим озерцом с островом посередине.
Напротив, через пруд, расположились под берёзой муравьи, а слева рылись, строили норы в обрывистом береге шмели-троглодиты. (В слове троглодит нет ничего обидного, просто так называют пещерного жителя).
Дальний, правый, берег пруда одичал, заболотился и зарос камышом; вода затинилась, заросла кувшинками и лилиями. Пчелы называли это место Дикий берег. Оно навевало на них туманно-невнятную печаль, и даже сложена была грустная песня:
Есть в диком месте чёрный пруд,
Там лилии цветут, цветут...
Бесспорно, в этом месте проходила энергетически опасная патогенная зона какого-то геофизического разлома земной коры.
Тем не менее, здесь имелись богатые охотничьи угодья, и любители могли вдоволь настрелять диких слепней, оводов, мошкары, гнуса, а то и схватиться один на один со свирепой (особенно в брачный период!) пятнисто-зеленой белобрюхой лягушкой.
У ближнего берега и у острова вода была прозрачна, как в море. Наверняка, в этих местах у дна пробивались роднички, которые насыщали чашу пруда чистейшей водой.
Дивен пруд при тихой погоде. Лишь незаурядный комар долетит до его середины…
Они журчали и скрипели в своих работах об экспроприации и конфискации всех сот и бочек с мёдом, о социальном равенстве, о наслаждении трудом, о расцвете способностей перепончатокрылого индивидуума и о его стремлении к обеспечению своих потребностей. 
«Народ и Царица - едины!»
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Комментируйте!